Митрофан Дмитриевич Малофьяненко, ветеран ВОВ украинского происхождения с медалью «За отвагу» довольный возвращался после школы домой. Как обычно, перед 9 Мая, он зашел в соседнюю школу и прочухал деткам пару басен про то, как боролся с фашистами. Именно «прочухал», так как в действительности ни с какими фашистами не боролся. А вот как все было на самом деле.
    Когда немцы оккупировали село, мужичье быстро сориентировалось кто куда. Одни – в лес к партизанам, другие – в полицаи. А Митрофан-то наш в запое тогда был и все интересное прозевал. Помыкался он с недельку - и пошел тоже в полицаи. Выживать ведь надо! С немецким офицером все обсудил и пошел в хату к односельчанам-полицаям. Ну, те, как и положено, предложили это дело обмыть. Быстро стол сообразили с закусью и выпивкой. Как уже хорошенько набрались, начали свои делишки обсуждать. Что, мол, у Проскуриной корова хороша, нужно отнять, а если ерепениться будет, пригрозить что сдадим немцам за пособничество партизанам. У деда Ермолая индюшатиной запастись тоже не помешает.
    И так каждый что присмотрел себе у односельчан, начал быстренько заявлять на это права.
    Тут старшой и говорит. - А вот у Зинки дочка есть. Так я ее оприходую.
    -Как это оприходуешь? – спрашивают остальные.
    -А вот так, хочу ее поиметь и поимею, уж больно хороша.
    Все весело заржали и принялись обсуждать кого-бы еще в округе оприходовать. Только Митрофан (тогда он еще не был Дмитричем, т.к. молод был) приуныл, потому что на Зинкину дочку глаз имел. И начал со старшим спорить, что не по-человечески это как-то. Его конечно, на смех подняли. И неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы старшой вдруг не засобирался идти иметь Зинкину дочку. Митрофан-то конечно мог потом тоже девушкой попользоваться, но ему так хотелось первым в нее проникнуть, что хоть тресни. И начал он опять со старшим перекрикиваться и так – до драки. А где драка, там и поножовщина. Схватил он ближайший нож и всадил в горло старшому. Алкоголь-то у всех быстро испарился. И что делать не знают. Вроде бы все свои. А что-то решать надо. Ну, Митрофан, хвать винтовку – и в двери. Остальные пока докумекали что к чему поздно уже было. На дворе темень – хоть глаз выколи. Пальнули пару раз в воздух для приличия и побежали поднимать тревогу. А Митрофан дворами, дворами – да в лес к партизанам. Там им рассказал что и как. Естественно про свое поступление на службу пропустил, сказал только, что закабалить хотели местные предатели, а он главного прирезал и еще винтовку украл.
    На следующий день информация об убитом полицае подтвердилась, а еще через день началось контрнаступление и остальных предателей Красная Армия перестреляла. И Митрофану медаль дали «За отвагу». Зинкину дочь он-таки оприходовал, обещал сдать за коллаборационизм в случае отказа.
    Вот он шел из школы домой довольный, чекушку по дороге распил, а навстречу ему грузчик Федя из 6 цеха, тоже вгашеный и довольный, так как крановщицу поимел. Замечтались оба и хрякнулись лбами на углу дома. Ну, и недолго думая, Федя со всего маху как даст оплеуху Митрофану Дмитриевичу, что у того ноги подкосились и в глазах помутнело. Шлепнулся он со всего маху на колени, а медалька-то с планочки и отвалилась. И укатилась прямо в канализационную решетку.
    - Это знак, - подумал Митрофан Дмитриевич.
А сверху Федя заявляет, - Что ты морда вражеская на людей кидаешься? Смотри у меня, я тебя быстро проучу.
    -Точно знак, - еще раз подумал Митрофан Дмитриевич, кое-как поднялся на ноги, пришел домой и умер.