Жербаков Никифор Степанович направлялся на службу. Это был увесистый взрослый человечище важного вида, методично выполняющий свои гражданские функции. В сей весенний, солнечный день его одолели воспоминания, и Никифор Степанович бюрократично перебирал их в своей голове.
    Через минуту ему предстояло пережить весьма странное происшествие. Дело в том, что вечером накануне четыре закадычных товарища встретились для того, чтобы хлебануть слегонца пивка, а один из них, по профессии аспирант-биохимик, предложил испытать один экспериментальный препарат, приближающий сознание взрослого человека к состоянию детско-шаловливого. Препаратик подействовал, но с дозой переборщили. Четверых друганов до сих пор рубатосило, всю ночь они бедокурили, на работу не пошли, и расходиться не собирались. Тем не менее, хоть в детство впали, а автомобилем пользоваться не разучились и с помощью него вытворяли мелкие пакости. Шурик, работающий в МВД, из подручных средств собрал пистолетики, стреляющие горохом и мелкими камешками, и предложил сыграть в войнушки. Врагом был выбран агрессивный взросло-внешний мир и наиболее опасными его агентами признаны гордо или солидно выглядевшие дядьки. Аспирант, находившийся за рулем, остановил машину у обочины и снайперский взгляд Шурика тут же поймал на прицел Никифора Степановича. Тот как раз пытался спрятать одну увесистую думу в свое подсознание. Сережик, сидевший на заднем с Олежкой сидении (оба принадлежали к касте специалистов электронщиков), скомандовал, и нечто весьма пребольно ужалило Никифора Степановича в щеку.
    - Силач! - не сдержав эмоций, прокричал Олег, а Сергей с аспирантом Димой от хохота попадали на пол автомобиля.
    Недоуменный Жербаков глядел на них через дорогу и ничего не мог понять. «Мне кто-то сделал больно, а эти люди в машине со смеха так и покатываются…» Никифор Степанович огляделся по сторонам. Гадких детей поблизости не наблюдалось.
    -Что за черт, - заволновался Жербаков. - Может быть, меня на скрытую камеру снимают, а потом по телевизору позорить будут? Надо подойти к этим молодым людям и как-нибудь по-умному спросить.
    Но поток транспорта заставил Никифора Степановича задержаться. Этим моментом с присущей армейской сноровкой воспользовался Шурик. Прогремел беззвучный выстрел, и гороховая пулька вонзилась в кончик носа Жербакова. От неожиданности он даже взвизгнул и уронил чемодан, чем привлек внимание многочисленных прохожих. Слезы застлали глаза, а от гнева и обиды хотелось кричать.
    -Готов кабан, - заключил Дима.     И их авто отчалило.
    Когда же Никифор Степанович протер глаза, никакой машины напротив не было, лишь бездумным потоком спешили на работу людишки.     -Вы видели? - спросил он у стоявшей рядом стуненткообразной помятой девушки.
    -Ничего я не видела, - ответила та с циничным акцентом и осмотрела вопрошавшего с ног до головы. Жербаков поднял чемодан и двинулся своей дорогой.
     - А может и не было никого? - рассуждал он. - Возможно, галлюцинация меня посетила или тик нервный.
    И Никифора Степановича посетило одно воспоминание школьной поры, когда он, пошуровав в карманах раздевалки, спер из куртки неизвестного старшекласника десятку, да забыл выложить из своего и припрятать. А потом, вечером, когда они с другом залезли в чужую халабуду и там нагадили, их поймали на горячем и, проверяя карманы на наличие чего-либо вредоносного, денежку его отобрали. Вроде бы и потеря была, и происшествие, но в итоге все вроде бы ничего….